Yatta!
Во мне романтизм ключом - мне нравятся крыши, вышки, разрушенные здания, обезжизненные парки, тропинки, свернутые клубками...
Я боюсь высоты только со стороны, когда же на самом краю стою крыши ли, вышки ли, высота становится мягкой и ласковой на ощупь, как плед из хорошей шерсти, - поэтому никогда не спускай с меня глаз. В предверии последнего шага с обрыва, с крыши, с карниза руки мои станут влажными, будут выскальзывать из рук твоих холодными рыбами, но постарайся удержать. Поглащенная танцами над пропастью, я однажды захочу испытать свои крылья...
Никогда не ври мне, даже по мелочам. Ложь для меня сильнее любого другого яда, и я никогда не смогу привыкнуть к ней, даже если ты маленькими дозами будешь приучать меня к сладостной, но смертельной жидкости. Однажды ложь твою перепутаю с водой и в порыве возжеления к влаге выпью целый графин залпом. И я не смогу пережить, когда во мне начнет умирать что-то живое - и я однажды, уже не сказав тебе, испытываю свои крылья...
Как губительно иногда может быть мое желание летать!
Я боюсь высоты только со стороны, когда же на самом краю стою крыши ли, вышки ли, высота становится мягкой и ласковой на ощупь, как плед из хорошей шерсти, - поэтому никогда не спускай с меня глаз. В предверии последнего шага с обрыва, с крыши, с карниза руки мои станут влажными, будут выскальзывать из рук твоих холодными рыбами, но постарайся удержать. Поглащенная танцами над пропастью, я однажды захочу испытать свои крылья...
Никогда не ври мне, даже по мелочам. Ложь для меня сильнее любого другого яда, и я никогда не смогу привыкнуть к ней, даже если ты маленькими дозами будешь приучать меня к сладостной, но смертельной жидкости. Однажды ложь твою перепутаю с водой и в порыве возжеления к влаге выпью целый графин залпом. И я не смогу пережить, когда во мне начнет умирать что-то живое - и я однажды, уже не сказав тебе, испытываю свои крылья...
Как губительно иногда может быть мое желание летать!